Иностранная пресса о России и не только

"После четырех сроков, потраченных на защиту своих национальных приоритетов, теперь из-за пандемии Covid канцлер Германии убедилась в том, что общеевропейские и немецкие интересы могут совпадать", - пишет корреспондент Liberation в Брюсселе Жан Катремер.

"Чтобы, удерживая Ангелу Меркель за штаны, помешать ей прыгнуть за борт евро-корабля, потребовалось три года кризиса еврозоны", - резюмировал в мае 2012 года один советник Николя Саркози. Канцлер Германии испортила французским лидерам много ночей и доставила им немало головной боли. Так, Николя Саркози, Франсуа Олланд, а также Эммануэль Макрон испытали на себе непреодолимую защиту ею интересов Германии, сумев заручиться ее поддержкой только в последний момент, во избежание взрыва Евросоюза. Меркель не то чтобы не европейка, но она готова быть таковой только при условии, что Европа будет немецкой. Однако ее разворот в пользу сообщества в мае 2020 года, накануне председательства Германии в Совете министров ЕС, застал всех врасплох: менее чем через полгода "Ангела Буш", как ее прозвал немецкий философ Ульрих Бек, стала "Ангелой Коль" и на финише своего четвертого и последнего срока заработала себе место среди высших лидеров ЕС", - говорится в статье.

"Дочь пастора Ангела Меркель, родившаяся после войны и выросшая в бывшей ГДР, отделенной железным занавесом от усилий западных европейцев положить конец пагубному национализму, не питала неудержимой страсти к Европе, как ее политический наставник, Гельмут Коль, канцлер в период с 1982 по 1998 год. Ее история - немецкая, и она просто унаследовала Европу, перемещаясь между еврореализмом и евронастороженностью", - комментирует автор статьи.

"(...) В 2009 году Жан-Клод Юнкер, тогдашний премьер-министр Люксембурга, осуждал "большое нежелание", которое существует сейчас в Германии, "когда дело доходит до Европы", критикуя канцлера, которая "уделяет приоритетное внимание внутренней политике по европейским вопросам вместо европейского взгляда на внутриполитические дела".

"(...) Все эти годы ее партнерам, и в частности Франции, приходилось буквально вырывать у канцлера все уступки в пользу большей солидарности, - говорится в статье. - Меркель не хотела ничего, что связано с немецкими деньгами или что заставило бы ее действовать. Односторонность канцлера и отсутствие европейского сочувствия дошли до того, что Гельмут Коль обвинил ее в желании "разрушить его Европу". В июне 2012 года Йошка Фишер, бывший министр иностранных дел от "Зеленых", раскритиковал Меркель за то, что она "всего за три года превратила финансовый кризис в еврозоне в европейский экзистенциальный кризис".

"Неспособность канцлера выйти за рамки краткосрочного горизонта внутренней политики проявилась во всех сферах. Она действовала сама по себе, чтобы всегда преобладали интересы Германии, даже если это способно было дестабилизировать Европу, например, когда она решила самостоятельно отказаться от ядерной энергетики в 2011 году или принять миллион беженцев в 2015 году. А как насчет ее внешней политики? В марте 2011 года, чтобы удовлетворить общественное мнение, которое оставалось пацифистским, она воздержалась (вместе с Китаем и Россией) при голосовании по резолюции 1973 ООН, разрешающей применение силы для остановки войск Каддафи... заработав себе благодарность ливийского диктатора или Уго Чавеса", - напоминает журналист.

"(...) Канцлер действовала коллективно только по двум международным досье: по Украине - поскольку Германия не испытывала никакого желания оказаться в одиночку перед лицом Москвы - и по Ирану, из-за невозможности играть соло. Короче говоря, Меркель и Европа - это всегда слишком мало, слишком поздно и никогда никакой согласованности действий со своими партнерами", - пишет Libération.

"С момента своего избрания Эммануэль Макрон неоднократно сталкивался с отказом Германии продвигаться вперед по пути интеграции, - указывает журналист. (...) - Все изменили два события: политика в области здравоохранения, принятая для борьбы с Covid-19, которая погрузила европейские экономики в беспрецедентную рецессию в мирное время, и решение Конституционного суда в Карлсруэ от 5 мая, которое грозило объявить неконституционным выкуп государственных долгов, осуществленный с 2012 года ЕЦБ для поддержки еврозоны, потрясенной множеством кризисов. Меркель понимала, что единая валюта рискует взорваться в полную силу. Хотя до тех пор она подтверждала, что европейского долга не будет "пока она жива", 13 мая она объявила, что поддерживает предложение Франции о фонде восстановления в 500 млрд евро, который подпитывал общий долг. "Впервые канцлер действовала с нетерпением, а не ждала до последней минуты", - сказал один высокопоставленный чиновник ЕС.

"В конце концов, результаты ее шестимесячного президентства в ЕС оказались исключительными: объединение части государственного долга, возникшего в результате пандемии, путем создания фонда восстановления экономик в размере 750 млрд евро, принятие многолетнего финансового механизма на 2021-2027 годы в размере 1090 млрд евро, пересмотр климатических целей в сторону увеличения, выплата европейских субсидий при соблюдении верховенства закона, заключение торгового соглашения с Соединенным Королевством и инвестиционного соглашения между ЕС и Китаем", - указывает издание.

"Но Меркель играла роль европейки лишь потому, что интересы сообщества и Германии совпадали, как она сама признала: соглашаясь на общий долг, "мы действуем и в наших собственных интересах. Германия заинтересована в том, чтобы у нас был сильный единый рынок, чтобы Евросоюз становился все более и более сплоченным и не распался. То, что хорошо для Европы, было и остается хорошо для нас". В любом случае, в распаде ЕС прежде всего обвинили бы Германию, которая оказалась бы изолированной и с сильными врагами у своих ворот. И в этом тоже Меркель прежде всего остается немкой и будет ею до конца", - резюмирует Жан Катремер.